Вячеслав Володин: сегодня в мире нет политика сильнее Владимира Путина

Интервью Председателя ГД Вячеслава Володина Володин
Вячеслав Викторович Председатель Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации восьмого созыва. Избран по избирательному округу № 163 (Саратовский — Саратовская область)  журналистам опубликовано на сайте kp.ru. 

Западу с нашей оппозицией разговаривать можно. А наоборот?

1 июля 2021 корреспондент kp.ru вместе другими российскими СМИ освещал визит Вячеслава Володина в Душанбе — там Председатель ГД провел заседание Совета Парламентской Ассамблеи ОДКБ. Переговоры были сложные, как и повестка дня: накануне агрессивные группы афганских боевиков вышли на границу с Таджикистаном. В итоге от лица стран-участниц приняли совместную декларацию, договорились сообща бороться с международным терроризмом.

На обратном пути — возвращались бортом спецотряда «Россия» — Володин предложил нам, журналистам, неформально пообщаться. Как раз в тот момент самолет был над Волгой: «Вот где‑то тут, совсем рядом, в рабочем поселке Алексеевка Саратовской области, я и родился».

Тогда сказали пару слов о себе и гости, включая автора этих строк:

— Я для «Комсомолки» брал интервью с руководством «Альтернативы для Германии». Это единственная партия в Бундестаге, выступающая против санкций…

— Ну вы мне не рассказывайте, что такое АДГ, — живо перебил Володин. — Мы еще в 2016 году встречались с их представителями. Эта партия в Германии тогда была представлена только в региональных парламентах. А потом, в 2017-м, прошла в Бундестаг.

— Получается, Володин задает тренды.

— Меркель тогда еще сильно возмущалась: как мы смеем контактировать с их оппозицией. Хотя это представители парламентских партий, системные политики, со своим избирателем. А сам Запад, смотрите, что делает? Приезжает в Россию кто‑нибудь, чуть только заселится в «Националь» [дорогая московская гостиница, где обычно останавливаются зарубежные делегации — ред.] — и встречается с нашими оппозиционерами. Причем несистемными. Такие двойные стандарты «западных партнеров». Все претензии, которые они нам пытаются предъявить, — это на самом деле их собственные внутренние проблемы.

— Те же оппозиционеры часто на США кивают — «вот где демократия».

— Их двухпартийная модель — по сути однопартийная, весь ресурс — у одной политической силы правого толка. Нет конкуренции в лице третьей партии или других, а запрос есть. Поэтому такая модель обречена на проблемы, которых в будущем станет еще больше, также как и противоречий между элитами. Особенно на выборах Президента, когда затем весь оставшийся срок они выясняют отношения между собой.

— Какие‑либо контакты с американцами по межпарламентской линии продолжаются?

— Сейчас нет. С учетом того, что любой контакт с одной из двух партий подвергается жесткой критике со стороны другой. Поэтому, пока они между собой не разберутся, вряд ли такие контакты возможны.

Сохранение четырех-партийной модели — это хорошо  

— О выборах давайте. Есть социология, что в новом составе ГД будет столько же партий, сколько и в уходящем: четыре.

— Когда мы говорим «сохранится четырех-партийная модель» — это хорошо. Значит, партии, представленные в парламенте, отражают предпочтения людей.

— Некоторые молодые люди возразят: «это застой».

— Вот у вас есть жена. И, допустим, некоторые ее черты со временем вам не нравятся. Что же вы, сразу от нее уйдете, другую начнете искать? Разговаривать надо, слышать друг друга. С годами мнение и восприятие молодежи меняется. Взрослеют. Появляется семья, дети, это уже совсем другая ответственность. У меня четверо детей — могу об этом говорить. Что же касается того, какие партии будут в следующей Думе — решат избиратели. Самое главное — выбор есть. В разное время разное количество партий проходило по итогам выборов в Думу. Этим и отличается наша партийно-политическая система от США, где как ни голосуй — в итоге будут одни и те же две партии, и так на протяжении более ста лет. Это напоминает даже чем‑то модель СССР, где была одна партия.

— Или можно еще революцию устроить.

— В 1917-м году Российская Империя была на пике могущества, по ряду параметров мы ее не превзошли до сих пор. Но все заслушались пропаганду: «Движение — все, результат — ничто». И в итоге? Где Империя? «Освободились от оков», сгубили миллионы людей. Голод, разруха, потеряли территории. Дальше стали строить коммунизм. Идея красивая. Но зачем опять страну развалили? Наши прадеды кровью ее собирали. Все из‑за обмана. Равенства не было. Землю крестьянам — не дали. Фабрики рабочим — тоже. Да и до сих пор толком не могут объяснить, почему же распался Советский Союз.

— То есть у вас больше негативное отношение к СССР?

— Почему? Хорошее из советского времени надо сохранить, от плохого — избавиться. И сделать выводы. Мы не можем с вами вновь потерять страну.

«Мои герои — Столыпин, Примаков, Путин»

— Если у нас разговор как‑то все на историю переходит — кто из исторических фигур вам импонирует?

— Столыпин. Был успешным саратовским губернатором. При нем город Саратов входил в тройку самых крупных городов Империи после Москвы и Санкт-Петербурга, и в четверку — самых динамично развивающихся.

Уже потом Столыпин стал председателем Совета Министров, смог провести важнейшие реформы. И, кстати, если бы его не убили в 1911 году, возможно, не было бы и революции.

Далее, Евгений Примаков [премьер-министр РФ в 1998–99 году — прим. «КП»]. Его роль в становлении новой России огромная. После распада Советского Союза возглавил Службу внешней разведки, участвовал в ее формировании. Затем в должности министра иностранных дел, несмотря на сложности того периода времени защищал интересы нашей державы, укреплял суверенитет. Он делал все, чтобы наша страна была сильной, в самое непростое время возглавил Правительство, сразу после дефолта.

Наконец, Владимир Путин. Меня, кстати, с ним познакомил Примаков в сентябре 2001 года — получается, скоро уж 20 лет как. Потом Евгений Максимович мне говорил: «Берегите Путина, он нужен России». И действительно: сегодня в мире политика сильнее Путина нет. Он многое делает для страны, и вряд ли кто‑то может быть более эффективным Президентом, чем он.

— Почему?

— У него есть качества, которыми крайне редко обладают люди, занимающие такие должности: доброта, эмпатия и человечность. Наряду с эффективностью, жесткостью и огромной работоспособностью. Так говорю не потому, что я Председатель Государственной Думы — помню, что было с Россией без него.

— При этом в анонимных телеграм-каналах пишут о якобы ваших «президентских амбициях».

— Никогда этого у меня не было в планах, нет сейчас и не будет. Это во‑первых. Во‑вторых, не обладаю я качествами, какими должен обладать Президент.

— А кто обладает?

— Путин. Нам всем необходимо сделать все, чтобы он оставался нашим Президентом как можно дольше. При нем Россия станет еще сильнее, люди будут жить лучше, без потрясений и войн. А если даже возникнут проблемы, как сейчас с санкциями, то пройдем их намного менее болезненно, чем в предыдущие периоды истории нашей страны, когда она была и Российской Империей, и Советским Союзом, и Российской Федерацией.