/ 7
В рамках мероприятий, посвященных Году литературы в России, состоялась лекция руководителя факультета гуманитарных наук Высшей школы экономики Елены Пенской «…Срываться, ревнуя к Копернику… (Искусство удивлять или „поразительная литература“: от авангарда к постмодернизму)»
Свою лекцию Е.Пенская посвятила литературе, которая возникла более века назад, но не потеряла своей силы, не утратила интереса читателя. По её мнению, в начале ХХ века людей, особенно людей искусства, объединяло предчувствие какого‑то крупного потрясения, чувства, что подходит к концу один этап, одна эпоха, ощущение, что все кончается и дальше все будет иначе. Казалось, что надвигается что‑то новое, от которого, пока не понятно, чего ждать.
Многих такие чувства пугали, но группа молодых людей, называвших себя футуристами или будетлянами, не просто объявили себя «людьми из будущего» но и назначили себя посланцами будущего среди обывателей. Эти люди жили интересно, ярко, каждый месяц, каждая неделя, иногда даже каждый день приносил им удивительные события. Художники и литераторы действовали в одной связке, а многие объединяли в себе живописца и поэта.
Своей основной задачей они видели слом старых традиций, отказ от привычного. И у литературы того времени, действительно, очень мощная энергетика, — отмечала лектор. Художники того времени ставили своей задачей выбивать зрителя из равновесия, ставить его в непривычные состояния: раздражения или вдохновения, эпатировать. Они любили сочинять манифесты, которым давали провокационные названия, дразня обывателя отказом от привычных критериев «правильного» или «красивого». Расставаясь с классикой, они стремились заставить людей по‑новому воспринимать слова, по‑другому общаться. В жизни они тоже любили скандалы, провокации, выходки, стирая своим поведением грань между жизнью и искусством, утилитарным и удивительным.
Это стремление строить мир заново, удивлять и удивляться проявляется в раннем стихотворении Владимира Маяковского «А вы могли бы?»:
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Этот текст – прямое обращение к зрителю, автор бросает его читателю как мячик, что очень характерно и для самого поэта, и для футуризма в целом.
Многие образы этого стихотворения часто встречаются у Маяковского. «Карта» — географическая, игральная, карта меню, расписание – что‑то расчерченное и упорядоченное. Краска, да еще выплеснутая из стакана, разрушает эту упорядоченность, размазывает то, что было чётким. Дрожащее желе студня превращается в океанские волны, стихию, запертую в блюдо. «Жестяную рыбу» — уличную вывеску — можно читать как книгу, а в других стихотворениях эта рыба и вовсе начинает жить собственной жизнью вместе с другими предметами «с городских реклам».
Образ губ у Маяковского часто окрашен физиологичностью, нередко создаёт любовный контекст. Но здесь губы нужны для того, чтобы говорить. Губы здесь произносят новые слова и наделяют их новыми качествами, новой энергией. Флейта вырастает до размеров водосточной трубы или наоборот — водосточная труба начинает петь, как музыкальный инструмент? А камерный ноктюрн выходит на улицу и звучит во весь голос, на весь мир.
Современник Маяковского — поэт Николай Осеев увидел в этом стихотворении, как «предметы окружающие нас повседневно» создают «стихотворение большой взволнованности». Обыкновенные вещи превращаются в детали конструктора, получают новые имена и становятся элементами чего‑то нового. И что особенно важно – читатель вовлекается в эту работу, вместе с автором он создает новый язык, новый мир.
Стихотворение заканчивается вопросом «А вы могли бы?», обращенным непосредственно к читателю. Подобное «Можете? – Попробуйте!» прозвучит у Маяковского еще раз, правда, там автор предлагает читателю справиться не с созданием нового мира, а «всего лишь» с любовной лихорадкой.
В конце лекции Е.Пенская поделилась со слушателями мыслью о том, что футуристы, в конце концов, обращались к вневременным темам. Любовь, смерть, верность, предательство, война, выживание – со всем этим когда‑нибудь придется столкнуться каждому из нас. Пережить такое в собственной жизни легче, если раньше все это было прожито нами в литературе. И потому поэты, художники, музыканты, независимо от задач эпохи, в которой творят, ищут ответы на вечные вопросы.
