В рамках цикла лекций, приуроченных к Году литературы, писатель, литературовед, лауреат премий «Большая книга» и «Ясная поляна» Евгений Водолазкин поделился своим представлением о сущности и предназначении литературы.
Председатель Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин
Владимир Николаевич
Депутат Государственной Думы избран в составе федерального списка кандидатов, выдвинутого Всероссийской политической партией «ЕДИНАЯ РОССИЯ»
представил лектора как «интеллектуала, специалиста по культуре, литературе и языку», занимавшегося, в частности, «исследованиями древней истории в древнерусской литературе».
По словам Евгения Водолазкина, в России литература как таковая возникла только в 18 веке. До этого была письменность, или книжность. Древнерусские авторы, пытаясь создать идеальный текст, составляли свои произведения из сочинений предшественников, но это не было плагиатом, поскольку средневековые тексты за редким исключением анонимны.
В литературе Древней Руси не было места авторскому стилю и художественному вымыслу. До 16 века тексты даже не пересказывались, а переписывались. Фрагменты разных летописей, житий, поучений соединялись в новое произведение — отсюда фрагментарность и мозаичность текстов древнерусской литературы, которые, по выражению Николая Лескова, похожи на лоскутное одеяло орловских мещанок.
Другое важное различие древней и новой литературы вытекает из ретроспективности средневекового сознания. С точки зрения средневекового человека, главное историческое событие — рождение Христа — уже произошло и все лучшее находится в прошлом, поэтому тексты практически не устаревали и под одной обложкой уживались произведения, написанные с разницей в тысячу лет.
Новое сознание футуристично, в центре нового сознания и новой литературы уже не Бог, а человек. Но в то же время классическая русская литература в своем основном направлении очень религиозна. И в этом смысле она сохранила связь с литературой Древней Руси. Присутствие такой религиозности ощутимо в произведениях Толстого, Достоевского, Гоголя.
Подлинная литература, по мнению Е.Водолазкина, должна быть «историей души», говорить с человеком о человеке, затрагивая глубинные чувства и нравственные струны.
«Дело литературы — развивать, лечить, поддерживать каждую душу», — сказал писатель, признав, что видит такие попытки в современной литературе.
На волне свободы 90-х годов, по мнению лектора, было сделано много глупостей. Литература последнего десятилетия радикально изменилась. При том, что свобода осталась: «хочешь, ходи по потолку, хочешь — катайся по полу», писатели стали чаще задумываться, для чего это нужно, и начали выходить книги, которые «свободно и без пафоса рассуждают о глубоких вещах».
Отвечая на вопрос, могут ли молодые авторы внести что‑то новое в литературу, Е.Водолазкин сказал: «Надо понимать, что человек в юном возрасте еще не имеет опыта и внутреннего основания писать, не способен создать то, что может перевернуть душу. Лермонтов и Шолохов — редкие исключения».
Тем не менее, по его словам, писать стоит, чтобы набивать руку, разрабатывать свой стиль, а потом, спустя годы, вложить в него внутреннее содержание. Е.Водолазкин рекомендовал молодежи писать стихи, поскольку поэзия требует больше эмоций, нежели духовной зрелости.
В заключение Е.Водолазкин сообщил, что написал текст о дореволюционном Петербурге, который будет прочитан на очередном «тотальном диктанте» 18 апреля. Диктант будут писать более чем в 400 городах, 52 странах. Только в Москве планируется организовать несколько десятков площадок. Писатель предложил «рискнуть» и принять участие в диктанте.
В.Плигин, уже имеющий опыт написания профессионально составленных диктантов, который по его признанию не был удачным, выразил надежду, что в этом году испытание, в отличие от предыдущих, будет «более толерантным».
